Сегодня никого не надо убеждать, что пожарный - специалист одной из самых гуманных профессий, умеющий разработать и организовать реализацию мер по обеспечению пожарной безопасности, оказать помощь людям, терпящим бедствие.
Всем интересующимся необходимо прочитать очерк знаменитого русского репортера, писателя Владимира Гиляровского «Под каланчой».
Знаток московской жизни, сам бывший пожарный, как его величали дядя Гиляй, блестяще рассказал о традициях и нравах, царивших тогда в пожарной охране России. Данное им определение тяжелого труда огнеборца - на века.
«Каждый пожарный- герой, говорил он,- всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой».
А еще, человек интересной судьбы, колоритнейшая личность выразил недоумение по поводу прилипшей к огнеборцам кличке. «Меня, старого москвича и, главное, старого пожарного, - пишет Гиляровский, - резануло это слово, Москва, любовавшаяся своим знаменитым пожарным обозом - сперва на красавцах лошадях, подобранных по мастям, а потом бесшумными автомобилями, сверкающими медными шлемами, с гордостью говорила: "Пожарные!". И вдруг:"Пожарники!".
Что-то липкое, убогое, обидное. Передо мной, - продолжает неповторимый бытописатель первопрестольной, - встает какой-нибудь уездный городишко, где на весь город три дырявые пожарные бочки, полтора багра, ржавая машина с фонтанирующим рукавом на колесах, вязнущие по ступицу в невылазной грязи немощенных переулков, а сзади тащится за ним десяток убогих инвалидов – пожарников».
Далее В. Гиляровский поясняет природу появления названия «пожарник». Оказывается, так назывались особого рода нищие. Под видом погорельцев они приезжали зимой в столицу просить подаяния на так тогда называемые «погорелые места». В заслугу Владимиру Алексеевичу можно поставить, что он своим писательским чутьем защитил доброе имя огнеборца. По большому счету именно благодаря его таланту определение «пожарный» на длительное время стало общепризнанным, отличительной чертой пожарно-технической грамотности для профессионалов, всей общественности. И это при неоднократных попытках опровергнуть это мнение, навязать специалистам иные точки зрения.
Хотя, если честно, то на протяжении почти двух веков, узаконенной практики употребления слов «пожарный» и «пожарник» нет. В этом легко убедиться, проанализировав ряд произведений знаменитых русских писателей. Например, А.И. Куприн(1870-1838) в очерке «Пожарный», А.Я. Панаева (1820-1893) в «Воспоминаниях», В.В. Маяковский в поэме «Облако в штанах», В.Ф. Гладков (1883- 1958) в повести «Клятва», использовали слово «пожарный». В тоже время последний автор в своей повести «Лихая година» отдает предпочтение и «пожарнику». Причем , делает это от лица его самого- добровольца, что принципиально важно. Ибо, если оттолкнуться от этого случая и углубиться в исторический аспект вопроса, то можно узнать о новой, отличительной от гиляровской, версии появления слова «пожарник».
В толковом словаре русского языка под редакцией Д. Н. Ушакова, в статье «Пожарник», можно найти следующее разъяснение. «Пожарник - прежде пожарный-любитель, член добровольной пожарной дружины», а «Пожарный - работник пожарной команды».
Необходимо уяснить и другое. Команда располагала средствами доставки добровольцев к месту пожара. Дружины, в отличие от команд, таких средств не имели, ибо создавались в небольших населенных пунктах. Где, как правило, после набата или колокольного звона, быстро прибывали к месту пожара.
Пока добровольные команды, дружины и общины (оказывается, была и такая форма привлечения общественности), с одной стороны и казенные команды с другой, работали вне каких- либо контактов между собой и в условиях, когда отсутствовала возможность вести за их работой наблюдение со стороны населения и сравнивать их между собой, конфликтов не возникало. Но после того, как в 1860 году, увидел свет Указ Александра II о создании уже в городах общественных пожарных команд из обывателей, а в 1897 году – Указ Сената о различии между полицейскими и добровольными пожарными командами, ситуация изменилась коренным образом. Не замедлила сказаться амбициозная кичливость казенных пожарных служителей, которые по характеру постоянной службы, оснащенности, форме одежды, профессионализму превосходили своих конкурентов-добровольцев. По этой причине казенные огнеборцы призывали величать себя не иначе как «пожарные», наградив своих соперников уничтожающей их достоинство кличкой «пожарники». Тем самым распространив на них название, ранее присущее только членам добровольных пожарных дружин из глухих поселений. Ну не дотягивали они до своих городских профессиональных собратьев!
По мере уравнивания тактико-технических возможностей, как казенных пожарных подразделений, так и добровольных, у наблюдателей пожарных зрелищ в городах появилась возможность самим выносить суждение о качестве их работы непосредственно на месте пожаров и давать оценку подготовленности и профессионализму. Причем, активно используя для этого эмоциональный негатив, присущий априори суффиксу «НИК» - пожарник» - в сравнении с пожарным.
Получилось как в той поговорке: «не рой другому яму…» когда дав своим собратьям по общему делу обидную кличку, они сами оказались ее обладателями. Чтобы снять социальную напряженность в среде работников огненного фронта, в словарях, сыгравших роль мирителя, добровольцев и казенщиков, уравняли, поместив словарную статью в такой редакции: «Пожарник - тоже, что пожарный».
Но на этом дискуссия на тему: откуда есть и произошло определение «пожарник» и имеет оно право на жизнь, не иссякла. Например, в своей книге «Правильно ли мы говорим?», вышедшей в свет в 1963 году, писатель Б. Тимофеев поддержал мнение на этот счет В. Гиляровского.
«Пожарный», мне кажется, - пишет Тимофеев, - это прилагательное («пожарный солдат»), превратившееся в существительное, родственное таким словам, как « дежурный», «рассыльный», «нарочный» («гонец»), «часовой», «вестовой»… И как нельзя образовать слова: «дежурник», «рассыльник», «нарочник», также, по-моему, нельзя сказать «пожарник».
В слове «пожарник», по сравнению со словом «пожарный», есть что-то ироническое, какой- то оттенок насмешки. То же самое я чувствую в слове «затейник». Я всегда, - утверждает Б. Тимофеев, - ощущал это «инстинктом языка». … Пусть иной не согласится со мной и будет продолжать говорить «пожарники». Я уверен, что правильнее все же говорить «пожарные». Думаю, что я, - заключает писатель, - в этом убеждении не одинок».
Известный в 70-е годы прошлого столетия писатель и публицист В. Липатов, чья жизнь и творчество связаны с Брянщиной (Старожилы помнят, как он работал в нашем крае собственным корреспондентом газеты «Советская Россия») весной 1974 года опубликовал в газете «Известия» пространное интервью с одним из работников пожарной охраны Москвы. В нем мастер слова еще раз подтвердил сравнительную ущербность слова «пожарник».
Наоборот, попытка развенчать точку зрения Гиляровского была предпринята в 1969 году на страницах журнала Института русского языка Академии наук СССР «Русская речь». Автор профессиональной статьи И. Шмелева делает категоричный вывод: «Вряд ли правильно вести происхождение слова «пожарник» наших дней от пожарников – погорельцев дореволюционной Москвы, Современное «пожарник» - новообразование… связь его с погорельцами не осознается».
Казалось бы, вердикт окончательный и обжалованию не подлежит. Тем более, что в Толковом словаре живого великорусского языка В. Даля в статье «пожаривать» указывается, что в старину погорельцев называли «пожарщиками», а не «погорельщиками» и уж никоим образом не «пожарниками»
Участники дискуссии с другой стороны приводят иную точку зрения, ссылаясь на высказывания таких знаменитых писателей как Л. Толстой, Н. Добролюбов. Уже упоминавшаяся автор И. Шмелева в своей статье суммировала некоторый итог высказываний классиков. Она считает, что объяснение того, что пожарник, несмотря на противодействие, все сильнее входит в язык, «надо искать в словообразовательных процессах типичных для русского языка». А именно: существительные на «НИК», «ИК» постоянно создаются… в специальной сфере наименований профессий (например: зубник, подрывник, торпедник, водник…).
Специальными исследованиями в рамках Толкового словаря русского языка под редакцией Д. Ушакова было проведено ранжирование суффиксов, используемых в названии лиц по профессии или роду деятельности. Так вот суффиксы «НИК», «ИК» стоят на втором месте. Причем, интересно, что в качестве примера профессий автор приводит и «пожарника».
Если бы все обстояло так однозначно, то уже с этого момента нашего повествования можно было бы считать широкое внедрение слова «пожарник» в язык достаточно обоснованным. Однако существуют серьезные сдерживающие факторы. И основной из них, по утверждению авторов статьи М. Васильева, О. Ратниковой, Г. Прыткова, М. Комовой «Пожарный или пожарник?», увидевшей свет на страницах пятого номера научно-технического журнала «Пожарная безопасность» за 2006 год, - наличие синонима «пожарный», который, не будучи суффиксально образованным, превосходит свой суффиксально созданный дублет «пожарник» по гармонизации звучания в сочетании со словами: «геройски погибший», «героически проявивший себя», «мужественный», «главный в стране и т. п. именно это обстоятельство в свое время заставило переименовать нагрудный знак «Отличный пожарник» в «Отличник пожарной охраны». Ведь еще со школьной скамьи мы знаем, что суффиксы для образования имен существительных, а к ним принадлежат и названия профессий, обладают возможностью выражения отношения говорящего к объекту. Ведь благодаря суффиксам слова приобретают различные оттенки, в том числе пренебрежения, презрения, уничижения, иронии.
Более того, время и, как модно сегодня выражаться, административный ресурс сделали свое дело. Ветераны помнят, как после совершенствования организационной структуры пожарной охраны страны, из пожарно-технической литературы, нормативных правовых актов слово «пожарник» было просто исключено. В этом легко убедиться, обратившись, например, к энциклопедии МВД России. «В широко смысле, - читаем в одной из статей, - пожарным называют представителя личного состава пожарной охраны».
Иными словами, в качестве официального обозначения рассматриваемой профессии в деловой речи, в профессиональной лексике зеленый свет сейчас открыт слову «пожарный». Но, как мы знаем, реальная жизнь ныне может и не признавать авторитаризма. Например, в одном из последних современных словарей русского языка под редакцией А. Евгеньевой, слово «пожарник» отнесено к разговорной речи. Это означает не то же самое, что «пожарный». Однако пытаться управлять словами можно только в рамках терминологических систем. Разговорная речь, находясь за их пределами, развивается по своим принципам и канонам.
Добавьте сюда сложившуюся в последнее время тенденцию перехода слов из официальной речи в разговорную с привлечением суффикса «НИК». Ведь именно он дает возможность выразить свое отношение к тому или иному субъекту. По мнению авторов статьи в журнале «Пожарная безопасность» «стремление стойких ревнителей традиции запретить слово «пожарник» даже в обыденном лексиконе заведомо обречено на провал». Чего уж там говорить о литературе. Ныне даже знатоки слова высочайшего класса, в своих произведениях, такие тонкости в расчет не берут. Например, писатель, профессор, автор целого ряда детективных романов Д. Корецкий в особых представлениях не нуждается. Уважаемый мной автор почти все свои произведения издает в авторской редакции. Потому испытываешь некоторое недоумение, читая в его романе «Смягчающие обстоятельства» следующее:
«Пожарники, балансируя на длинной и устрашающе хрупкой на вид выдвижной лестнице, тщательно осмотрели фасад девятиэтажки».
В другом романе этого автора «Акция прикрытия» нечто подобное встречаем дважды. «Потому пути отходов росли, - читаем на одной странице, - достигая устрашающих пожарников размеров». «И от вида которых, - говорится на другой, - пожарники приходят в неистовство».
Не видят ничего для себя зазорного, в том, чтобы работников огненного цеха обозвать пожарниками и некоторые коллеги из областных, федеральных печатных средств массовой информации. Например, некоторые перепечатали, со ссылкой на газету « Метро», информацию о происшествии в ресторане лондонского отеля «Марриот». Когда начавшийся там пожар удалось быстро ликвидировать, а находившегося среди других гостей, главного тренера английской футбольной команды «Тоттенхэм» Харри Реднаппа «оперативно вывели на улицу пожарники». Из еженедельника «Коммерсант» узнаем, что в Ингушетии во время террористического акта, «пожарникам удалось потушить огонь, но здание серьезно пострадало».
Есть примеры обратного порядка. Когда, кажется, в далеких от пожарной специфики изданиях, специалистов, ведущих борьбу с огнем, величают не иначе как «пожарные».
